История прихода

Об истории нашего прихода многие уже писали, и, не имея возможности и желания сочинять что-то новое, я решил пойти своим путем. Все, что я знаю о старом приходе, я слышал от очень близких и дорогих мне людей, большинства из которых уже нет с нами. Собрав их воспоминания в одну статью, я приведу их ниже. Очень важно, чтобы мы правильно понимали историю прихода. Нынешнее возрождение – не наша заслуга. Условия для него создавались еще до революции при о. Антонии Червинском. Были воспитаны люди, которые пронесли свою веру сквозь все гонения и репрессии. Сможем ли мы, если понадобится, продемонстрировать такой же героический акт веры? Все прихожане, а их было около двух тысяч, великолепно друг друга знали, многие состояли в родстве, приход был одним целым, монолитом. После закрытия прихода многие, несмотря на страх, продолжали общаться, а значит, приход был жив. Предлагаю рассмотреть наше прошлое на примере конкретных судеб. Фелиция Иосифовна Гречко родилась в итальянском хуторе в семье Иосифа и Елизаветы Горак. Итальянский хутор находился между селами Ольгинское и Базоркино, около 9 км от Владикавказа. Около 1885 года, узнав, что в России можно купить землю, из Италии в Россию приехал Степан Прокатник и его товарищи. Они купили землю у князя Уварова. Говорят, у него был большой карточный долг, и он вынужден был срочно и по низкой цене продавать землю. Так появился итальянский хутор. Жили поселенцы первое время в землянках, а потом стали строить каменные дома. Хутор имел 8 дворов, где постоянно проживали около ста человек – несколько семей – Приможины, Рутеры, Терликеры, Гораки. В семье Горак было три дочери Мария, Фелиция и Бенедикта. У матери Елизаветы была сестра Агата. Сама Елизавета была рождена в 1888 , умерла в 1957 году, а Иосиф Антонович умер в 1943. У Антона , деда Фелиции по отцу, была жена Розалия, 1851 г.р., которая умерла в 1925 году. У Антона и Розалии было трое детей - Иосиф Антонович, отец Фелиции, Иван Антонович, инвалид детства, и Анна Антоновна. Иван Антонович был инвалидом, потому что, когда его мать Розалия ходила беременной, в их доме случился пожар и это переживание отразилось на ребенке. Иван Антонович доводился Фелиции дядей и умер в 1952 году. Анна Антоновна, тетка Фелиции, была замужем за Викентием Лисай и имела сына Эдуарда Викентьевича. Умерла Анна Антоновна по вине несчастного случая, когда она была беременной, а было это зимой, она шла по улице и упала, отчего и умерла (видимо, от кровотечения). Она была теткой по отцу и крестной матерью Фелиции. У деда Фелиции Степана была жена Мария, он женился в 65 лет и умер от рака около 1908 года в 86 лет., по словам Фелиции «когда Елизавете было 20», но, возможно и позже, потому что в момент его смерти настоятелем в приходе был уже Антоний Червинский. Брак родителей Фелиции с самого начала был под вопросом, потому что Елизавета Степановна выходила замуж за своего родственника, по словам Фелиции, двоюродного брата. О. Антоний Червинский сначала отказывался их венчать, но когда по причине деда Степана приехал на хутор и увидел, как они живут, стал писать в Рим Папе за разрешением на такой брак. Разрешение было получено и свадьба состоялась. Была очень веселая свадьба, гуляли всю неделю. Как я уже писал, хутор имел 8 дворов, посреди хутора был вырыт колодец, очень широкий, его накрывали досками, и однажды, одна из сестер Фелиции, все обошлось. Для водоснабжения хутора был вырыт канал от р. Камбилеевка. Он проходил по середине хутора. Для сооружения канала были наняты 200 солдат. Вокруг хутора были фруктовые сады. Вот так росла наша Фелиция. Когда случилась революция и настала смута, хутор ночами начали грабить. Сначали воровали поселенцев с целью выкупа. Например, были похищены отец Фелиции Иосиф Горак и Карло Матвеевич Рутор. За них требовали 22 тысячи рублей. В семье Рутор было очень много детей и не было денег. Поэтому все расходы понесла семья Фелиции. Потом хуторянам пришлось бежать от бандитов и Карло был при этом застрелен. Хутор окончательно был разграблен ингушами. Именно там зарождалось дальнейшее возрождение нашего прихода. В поселке не было никого кроме католиков, дружное компактное проживание и доброе христианское воспитание делали свое дело. Вместо сказок Елизавета Степановна читала дочкам жития святых из двухтомного издания. Один из томов сохранился до наших дней. Хутор был разграблен до 1924 года, потому что с 1924 года семья Фелиции переезжает на ул. Маркова. После переезда в город Фелицию отдают учиться в церковную школу, где она училась с моей крестной Зофьей Станиславовной Вольской. Их связывали 80 лет дружбы. С ними в классе учились также Станислав Печевский, отец нашей прихожанки Эльвиры Станиславовны. В то время приход еще жил нормальной жизнью. Настоятелем был о. Антоний Червинский, органистом Станислав Валерианович Обухович, сторожем и ризничим был Франц Семенович Чучейко, у которого были большие усы. Франц зажигал все свечи в костеле, собирал с кружкой пожертвования во время мессы, убирал в храме. На хорах пели Феликс и Мария Майхер, брат и сестра, Зося Чеботаревич и ее мать, Антон Конопеник, у него был великолепный бас, и его жена Анжелика Пригожич. Бронислав и Станислав Рузгас вместе с Эдуардом Лисай (братом Фелиции) и Юзефом Пакульским прислуживали в алтаре. При приходе была своя гостиница, устроенная для прихожан, которые приезжали издалека, и которым негде было остановиться в городе. За номерами ухаживала Стефания Флориановна Шадейко, она и ее семья жили при гостинице в цокольном этаже, сейчас потомки семьи Шадейко живут на Бородинской, 4. Недавно была похоронена дочь Стефании Гертруда. Сама Стефания Флориановна была рождена 2 сентября 1884 года и умерла 15 августа 1979. Министрант Юзеф Пакульский позже будет арестован по доносу и умрет в лагере В 21 году из церквей Владикавказа стали изымать ценности, из костела было изъято 16 килограмм золота. К 38 году от костела мало что осталось. Сад, находившийся возле костела, вынуждены были продать, так как многие прихожане уехали за границу, а многие были репрессированы или попрятались, а костел надо было содержать. Отец Антоний и его «подельники» были арестованы. Костел охранялся прихожанами, которые распределили между собой дежурства, охраняла и Фелиция. По ее словам было очень страшно. Играть на органе было некому. Органист Обухович позже был арестован. Известно, что он учил одного парня игре на органе. Его звали Ромуальд Цезаревич Грейм (брат известной в республике преподавательницы фортепиано Целлиты Цезаревны). Позже двухмануальный чешский орган большевики выбросили как мусор. В январе 38 года о. Антоний и о. Иоганн Ротт были расстреляны, многие из активных прихожан получают сроки в лагерях. Но несмотря на аресты, прихожане продолжают сохранять общение. Так, Фелиция несколько раз освящала жилье святой водой. Ее специально вызывали для этой цели. Когда умерла Марианна Войцеховна Войцеховская, а она была 1896 г.р. и умерла в 1965г., Войцеховские жили на ул. Маркуса. Марианна перед смертью просила родных сходить к итальянцам на Маркова, чтобы кто-нибудь из них пришел на похороны и проследил за тем, чтобы все было в католическом духе и традициях, и пришла Фелиция. Из этого видно, что приход все еще жил. Около 70 года под влиянием хрущевской оттепели начались попытки вернуть общине здание костела. О них упоминает о. Бронислав Чаплицкий в своем письме в Верховный Совет СО АССР. А было это так. Некая Зенина, в девичестве Плешчик, Анастасия Адамовна жила во Владикавказе. Однажды она сильно заболела и молясь Божией Матери дала обет хлопотать о возвращении костела, чем и занялась после выздоровления. Ее дочь в то время жила в Вильнюсе. Анастасия Адамовна вместе с Фелицией ходили по домам знакомых католиков и спрашивали, кто сколько сможет дать денег, попутно собирая подписи в пользу восстановления костела. Многие боялись подписывать документы и не хотели, чтобы их фамилии были оглашены. Их хлопоты почти увенчались успехом. По словам Фелиции власти были не против, если католики счет восстановят храм. Но возможно это было лишь официальной позицией, ширмой, потому что вскоре к Фелиции на работу пришли люди из КГБ и наводили о ней справки у ее начальника. Потом он вызвал ее к себе и очень сильно отругал, он был очень напуган, на этом хлопоты прекратились. Были Фелиция с Анастасией Адамовной и в Армянской церкви. Настоятель,которого они просили о возможности служить мессы в Армянской церкви, против не был, но, не смей решать этот вопрос самостоятельно, передал их просьбу в эчльиадзин. А диакон армянской церкви, в случае возвращения костела, даже хотел перейти в латинский обряд и служить для католиков. Именно он и купил бывший прицерковный сад, когда его от нужды продавали. А мессы в армянском храме стали возможны значительно позже. Все это время Фелиция при любой возможности ездила в Прибалтику и посещала там католические храмы, кроме этого она 25 лет ходила в православную церковь. В 1992 году о. Бронислав Чаплицкий опубликовал в газете свое обращение к католикам Владикавказа с предложением возродить приход, на которое откликнулась наша Фелиция. Отец Бронислав приехал во Владикавказ и отслужил на ул. Маркова, в доме у Фелиции первую за долгие годы мессу. Фелиция созвала католиков, кого знала и приход начал восстанавливаться. Сначала были скитания. Мессы служили на квартирах. Один раз даже в подъезде, так как хозяин квартиры, где должно было состояться богослужение, куда-то пропал с ключами. Потом арендовали помещения в Доме искусств на Проспекте Мира, в другом здании на ул. Революции, в Армянской Церкви и только в 1997 году в собственном здании по адресу Бородинская, 13. Cо времени возрождения приход сменил несколько настоятелей. Отец Бронислав теперь в Петербурге. Его сменил о. Кевин Блейд, ирландец по национальности с 1997 по 1998 год. Потом настоятелем стал о. Стивен Роджерс и теперь о. Януш. Приход переехал с ул. Бородинской на ул. Гаппо Баева, 14. Не обошлось и без утрат. Почти все старое поколение вымерло. Зофья Вольская, Анатолий Войцеховский и наша Фелиция. Она умерла 7 марта 2004 года и похоронена на осетинских кладбищах. Никто из ее родных в костел не ходит. Но благодаря ее усердию сейчас приход есть у нас. В 1998 году осенью состоялся первый визит во Владикавказ Нашего епископа Клеменса Пиккеля, и теперь мы имеем настоящий живой приход, даже с настоящим епископом.